ЕС в санкциях против Белоруссии перешёл от персональных наказаний к тотальной стрельбе «по секторам»

Евросоюз решил продемонстрировать свою геополитическую значимость в евразийском пространстве и ввел новые санкции против Белоруссии.

Комитет постоянных представителей государств – членов Европейского союза (COREPER) с шагом в один день согласовали четвертый и пятый пакеты ограничительных мер против Минска. Причем, если четвертый являлся чисто механическим продолжением трех предыдущих, направленных персонально против Лукашенко и его приближенных (под санкции попали еще 8 компаний и 78 физических лиц), то пятый стал практически революционным.

Впервые за всю историю воспитательных мер против «последнего в Европе диктатора», Евросоюз перешел от персонализированных наказаний к тотальной стрельбе «по секторам».

Как следует из официальных заявлений, Брюссель запретил импорт и транзит через территорию ЕС ключевых товаров белорусской экономики: продуктов переработки нефти и калийных удобрений и ограничил доступ Белоруссии к европейскому рынку капитала. Ряд европейских экспертов заявляют, что под ударом оказалось по меньшей мере 13% или примерно 585 млн из 4,5 млрд долларов белорусского экспорта в Европу.

Однако при ближайшем рассмотрении пресс-релиза, опубликованного по этому поводу на официальном сайте ЕС, реальная картина оказывается несколько иной. Очень похоже на то, что нынешний выстрел оказался пристрелочным, основные события все еще впереди.

В первую очередь следует отметить хирургическую аккуратность заявленных санкций. Из нефтепродуктов запрет введен только на битум, нефтяные газы и парафины, из общего объема белорусского экспорта которых на Европу приходится лишь 0,5%. Остальное расходится по почти 140 другим странам мира, с которыми Белоруссия торгует сегодня.

В то время как главный экспортный продукт белорусской нефтепереработки, давший в 2020 году 2,75 млрд долл. экспортной выручки, санкциями остался не затронут. Таким образом, главной проблемой белорусских НПЗ продолжает оставаться не европейские санкции, а проблемы с закупкой исходной нефти в России.

Еще аккуратнее европейские санкции проходятся по калийным удобрениям. За громкими заявлениями еврочиновников в реальности оказался запрет на хлористый калий с содержанием К2О, либо ниже 40%, либо выше 60%. Это так называемый технический калий, использующийся в качестве сырья и добавок в химическом производстве. Объемы его экспорта у Белоруссии малозначительны.

Тогда как удобрения содержат хлористый калий как раз между 40 и 60%, приносят экспортной выручки примерно на 2,4 млрд. долл в год, и европейскими санкциями они как раз таки и не затрагиваются.

Получается, что заявленные меры носят характер праздничной хлопушки. Очень много шума в медийном пространстве при относительно небольшом реальном экономическом ущербе. Напрашивается логичный вопрос о реальном смысле произведенных действий.

Пока все выглядит так, словно Брюссель без зазрения совести решил подыграть Владимиру Путину в стимулировании скорейшей переориентации белорусского товарного экспорта с украинских и прибалтийских на российские порты на Балтике. Если раньше Александр Лукашенко еще мог «сомневаться» в целесообразности подобного шага из-за более высокого уровня логистических издержке «по российскому варианту» относительно «прибалтийского», то теперь Европа сама не оставляет Минску иных вариантов.

Однако реальная картина оказывается гораздо сложнее. С одной стороны, откровенно комичнее, с другой – опаснее. Причем, опаснее не столько для Минска, сколько для Москвы.

За медийным грохотом о введении «страшных секторальных санкций» несколько теряется практический смысл оговорки про ограничения доступа Белоруссии к европейскому рынку заемного капитала. Хотя именно здесь сосредоточен главный смысл европейской инициативы.

Финансовые ограничения предполагают остановку финансирования всех программ в Белоруссии со стороны Европейского инвестиционного банка, к настоящему моменту являющегося основным прямым иностранным инвестором в реальный сектор белорусской экономики.

Вкладывает он, на первый взгляд, немного. Примерно по 160 млн евро в год, но инвестирует не в биржевые бумаги, мало что значащие для населения, а в реальные инфраструктурные проекты. Например, в модернизацию и реконструкцию Минской очистной станции. Вторая половина денег направляется на предоставление кредитов малым и средним предприятиям.

Аналогичным образом в Белоруссии блокируется деятельность Европейского банка реконструкции и развития, в период с 1992 по 2016 год профинансировавший различных проектов на сумму свыше 1,8 млрд евро.

Причем, согласно четырехлетней стратегии на 2016–2019 годы ЕБРР реализовывал так называемый калиброванный подход, предусматривавший сокращение сотрудничества с государственным сектором белорусской экономики, в пользу расширения работы с частным, в первую очередь с самым ее нижним уровнем – частными предпринимателями, малыми и средними предприятиями. И тоже сосредотачивая кредитное и грантовое финансирование, в первую очередь, на инфраструктурных объектах.

В качестве примера можно отметить модернизацию очистных сооружений в Слониме, Барановичах, Лиде, строительство в Белоруссии более 500 станций обезжелезивания воды (совокупный бюджет проекта оценивается в 100 млн евро), а также программу перевода ЖКХ на местные виды топлива.

Эта программа включает создание 36 энергоисточников суммарной мощностью в 140,3 МВт. и программу в сфере переработки бытовых отходов, в том числе, предусматривающую строительство межрегионального полигона с соответствующей инфраструктурой обеспечения для Пуховичского и Червенского районов, а также мусороперерабатывающего сортировочного завода для Витебска. Кроме того, на кредитные деньги ЕБРР производится реконструкция автодороге М-10 на участке Россия – Гомель – Кобрин.

Иными словами, прекращение внешнего проектного финансирования, если считать в деньгах, не выглядит сколько-нибудь серьезной суммой. Ну, потеряет Белоруссия доступ к кредитам на сумму в 300–400 млн долл в год, и что с того для экономики, годовой ВВП которой оценивается в 57,8 млрд долларов? Потеря 0,69% от годового ВВП не может оказаться смертельным.

Математически это правильно, но вот структурно имеет совершенно иной смысл. От прекращения доступа к европейским кредитным ресурсам больше всего пострадает не Александр Григорьевич персонально, и не его ближайшее окружение, удар направлен на ключевые элементы, относящиеся в восприятии населения страны к очень чувствительной категории качества жизни.

Когда у вас на кухне из крана течет не слишком вкусная вода, вы это ощущаете гораздо ярче любых политических лозунгов и рекламных призывов в интернете. То же касается кредитования «малого бизнеса».

По данным на начало 2020 года в белорусской экономике хозяйственную деятельность осуществляли 257 тыс. индивидуальных предпринимателей и 111 тыс. организаций малого и среднего бизнеса, в том числе, 97 тыс. микроорганизаций. Всего в национальной экономике Белоруссии, по данным на 1 января 2020 года, занято 4,33 млн человек. Из них 23,6% в промышленности, 9% в сельском хозяйстве и 14,6% в оптовой и розничной торговле. Тогда как основной областью приложения сил малого бизнеса являются услуги.

Таким образом, прекращение деятельности ЕБ, ЕБРР и ЕИБ, при относительно небольшой сумме заблокированных инвестиций в денежном исчислении, тем не менее, затрагивает свыше 15% сектора услуг, формирующего основную часть трудовой занятости белорусского населения. Зачем? Чтобы подтолкнуть в белорусском обществе темпы роста социальных протестов с четкой персонализацией «того, кто во всех народных бедах виноват».

Опыт белорусских протестов лета 2020 года в Брюсселе никого и ничему не научил. Они, как и в США, продолжают пребывать в убеждении, что для свержения Лукашенко белорусскому обществу недостает лишь небольшого внешнего толчка в виде угрозы падения привычного уровня жизни. Дальше, ради сохранения туалетной бумаги и сникерсов, граждане свое государство снесут сами.

Это создает проблему, по своей сути схожую с гордиевым узлом.

С одной стороны, Москва этим санкциям должна радоваться. После стольких лет предупреждения о возможных рисках и последствиях «многовекторности» в политике и экономике, о вреде заигрывания с местными необандеровцами, Минск наконец сам может на собственной шкуре убедиться, чем в реальности оборачиваются все эти попытки многовекторно «дружить сразу со всеми», в том числе, с Западом.

«Это будет больно, сильно ударит по экономике Белоруссии» – охарактеризовал санкции глава внешнеполитического ведомства ЕС Жозеп Боррель. «Мы хотим очень-очень ясно дать понять Лукашенко, что пути назад нет» – отметил глава МИД ФРГ Хайко Маас. И только Москва выразила готовность поддержать Белоруссию, как своего союзника и братский народ.

Но, с другой стороны, поддерживать какую именно Белоруссию должна Москва? Нынешнюю, постоянно уклоняющуюся от окончательной интеграции в рамках Союзного Государства и вечно настаивающую на своем особом праве на многовекторность и нерушимость ее геополитической независимости, на застывшую в 90-х годах прошлого века Белоруссию Александра Григорьевича Лукашенко? А смысл? Тридцать лет масштабной экономической поддержки не сделали Россию геополитически привлекательной для политического руководства РБ, которое пыталось использовать интеграцию исключительно в собственных финансово-экономических интересах.

Как показывает практика, развязать гордиев узел обычно никогда не бывает возможным. Решение всегда оказывается в варианте «разрубить», то есть в принципиальном изменении внешних условий, принципов и подходов к изначальной проблеме. А она сегодня в Белоруссии приобрела очень конкретное и персонифицированное измерение.

Европейские санкции наглядно показывают, что бы там себе ни думало политической руководство Белоруссии, а также националистически настроенные прозападные «змагары», коллективный Запад воспринимает Белоруссию исключительно как часть России, которую от Москвы нужно окончательно оторвать и разрушить. Никакого самостоятельного, тем более «экономически процветающего» будущего у Белоруссии нет.

Отсюда напрашивается единственный логичный вывод: выжить, сохранив социальные завоевания и экономический уровень жизни, белорусы могут лишь в варианте интеграции с Россией, став ее частью. В любом другом случае Запад сумеет раскачать белорусский социальный протест до варианта украинского майдана, пусть и со значительными специфическими местными отличиями.

Сумеет, потому что только в глухой обороне войны не выигрываются. Имея достаточно времени противник, рано или поздно, слабое место в выстроенной Лукашенко системе найдет. Переход к секторальным санкциям против РБ наглядное тому подтверждение.